О палате

Адвокатская палата Свердловской области является негосударственной некоммерческой организацией, основанной на обязательном членстве адвокатов Свердловской области.

Адвокатская палата Свердловской области действует на основании общих положений Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

Адвокатская палата Свердловской области образована Учредительной конференцией адвокатов Свердловской области, состоявшейся 21 ноября 2002 года, и объединяет более 2000 адвокатов по состоянию на 2020 год.

Адвокатская палата Свердловской области создана в целях обеспечения оказания квалифицированной юридической помощи, её доступности для населения на всей территории Свердловской области, организации юридической помощи, оказываемой гражданам Свердловской области бесплатно, представительства и защиты интересов адвокатов в органах государственной власти, органах местного самоуправления, общественных объединениях и иных организациях, контроля за профессиональной подготовкой лиц, допускаемых к осуществлению адвокатской деятельности, и соблюдения адвокатами Кодекса профессиональной этики адвоката.

Решения органов Адвокатской палаты Свердловской области, принятые в пределах их компетенции, обязательны для всех членов Адвокатской палаты. 

Из истории адвокатуры в России и на Урале

Приведённые здесь исторические сведения основаны на материалах исследований и доклада председателя Президиума Свердловской областной коллегии адвокатов - Владимира Николаевича Смирнова - под названием «Адвокатура и государство: исторический аспект», состоявшегося 29 октября 1999 года.

На Руси профессиональные защитники, или по-другому — поверенные, известны с пятнадцатого века. К середине семнадцатого века уже существовало сословие наемных поверенных, так называемых стряпчих. В 1775 году Екатерина Вторая подписала Указ «Учреждение о губерниях», по которому стряпчие являлись помощниками прокурора и защитниками казенных интересов. Однако властная императрица, как, впрочем, и другие правители России, с предубеждением относилась к адвокатуре: «Адвокаты и прокуроры, — писала она, — у меня не законодательствуют и законодательствовать не будут, пока я жива, а после меня будут следовать моим началам». Всё изменилось с воцарением на троне императора Александра Второго, 20 ноября 1864 года он подписал закон об учреждении Судебных уставов и положил начало знаменитой судебной реформе. На то были объективные условия: резкий экономический подъем России в середине 18-го века, отмена крепостного права, активное железнодорожное строительство, появление акционерных обществ и финансовых учреждений. Все эти процессы требовали обновления и самой процедуры судопроизводства. Отныне в судах вводился гласный состязательный процесс с участием присяжных заседателей, обвинения и защиты. Своими указами Александр Второй утвердил Уставы гражданского и уголовного судопроизводства. В соответствии с ними вводились две системы судебных учреждений: избираемые суды (мировые судьи и съезды мировых судей), назначаемые суды (окружные суды и судебные палаты).

На Урал судебная реформа пришла с запозданием на 10 лет. Высочайшим повелением в Екатеринбурге был образован окружной суд, входивший в состав Казанской судебной палаты.

Весной 1874 года Пермская казенная палата по распоряжению министерства юстиции отпустила 40 тысяч рублей на приобретение под помещение Екатеринбургского окружного суда дома, принадлежавшего надворному советнику Севастьянову, на Главном проспекте (ныне Дом профсоюзов). Здание было отремонтировано, и 1 сентября (14 по новому стилю) 1874 года состоялось торжественное открытие суда. Эта дата также является и датой образования адвокатуры на Среднем Урале.

Екатеринбургский окружной суд стал основной судебной инстанцией на огромной территории в 120 тысяч квадратных километров и населением более миллиона человек. Он состоял из двух отделений: уголовного и гражданского. В помещении суда располагались также прокуроры, следователи, адвокаты, нотариусы, секретари.

Присяжными поверенными могли стать лица, достигшие 25-летнего возраста, имевшие высшее образование и пять лет практики в качестве чиновника судебного ведомства или помощника присяжного поверенного. Как условие независимости присяжных поверенных, им запрещалась государственная служба.
Судебные уставы предоставили право самоуправления присяжным поверенным. Они получали широкие полномочия для решения вопросов о допуске юристов к профессиональной практике, о дисциплинарной ответственности, что в итоге эффективно отразилось на формировании в сословии принципов чести, нравственной ответственности перед обществом.

К 1874 году успели образоваться советы присяжных поверенных в округах Московской, Петербургской и Харьковской судебных палат. Дальнейшее учреждение советов было приостановлено контрреформой — законом от 5 декабря 1874 года. В Екатеринбурге функции совета присяжных были возложены на окружной суд.
Первым профессиональным адвокатом на Урале стал Иван Александрович Белоруссов, выпускник Санкт-Петербургского университета, надворний советник, зачислен в состав присяжных поверенных в мае 1875 года. За ним были приглашены помощник присяжного М.С. Стравинский, частный поверенный В.Г. Казанцев.

По сохранившимся делам можно сделать заключение о высоком мастерстве уральских адвокатов. Одним из показателей эффективности проведенных защит может служить такой факт: по данным газеты «Екатеринбургская неделя» лишь в течение сессии с 7 по 22 февраля 1883г. в Екатеринбургском окружном суде из 55 подсудимых 36 вышли оправданными, т.е. процент оправданных 65,5 — немыслимая цифра для сегодняшнего дня.
По Уставу уголовного судопроизводства в обязанность присяжных поверенных входила защита подсудимых в уголовном процессе по избранию либо по назначению председателей судов.

Вступавший в адвокатуру давал присягу. Она принималась в здании окружного суда в присутствии священнослужителя. Каждый присягал по правилам своего вероисповедания (православного, иудейского или мусульманского). Текст присяги, заверенный подписями священника и присутствовавших при ее принятии членов суда, отсылался в Казанскую судебную палату, которая утверждала кандидата в звании присяжного поверенного.
В результате контрреформы в декабре 1874 года, приостановившей дальнейшее образование советов присяжных поверенных, появился еще один разряд адвокатов, ходатаев по чужим делам — это частные поверенные. Предполагалось, что их законное существование будет служить сокращению числа стряпчих или подпольных адвокатов, приобретших репутацию мошенников.

Численность присяжных поверенных на Среднем Урале росла очень медленно. В 1883 году их было десять, а в 1900 — семнадцать человек. Присяжных поверенных могло быть гораздо больше, но этому препятствовала политика государства. 8 ноября 1889 года вышел императорский указ, по которому лица нехристианского вероисповедания фактически лишались возможности получения свидетельства на ведение чужих дел. Для этого нужно было обязательное предварительное разрешение министра юстиции. В результате антисемитской политики 52 процента адвокатов, исключенных в России из сословия присяжных поверенных, были лица «еврейской национальности».

Рынок адвокатских услуг на Урале был развит неравномерно. Если в Екатеринбурге в 1897 году на 55,5 тысяч населения насчитывалось 15 адвокатов, то в четырех других уездных городах (Верхотурье, Ирбит, Камышлов и Шадринск) было лишь по одному адвокату. Оплата услуг присяжного поверенного для многих их клиентов, особенно крестьян, была не по силам.

К концу 19-го века особенно возросло число подпольных адвокатов. Это были уволенные в запас военные нижние чины, писари, недоучившиеся студенты. Екатеринбургская пресса писала, что эти ходатаи «заполняют собой торговые площади в базарные дни и ярмарки, снуют по питейным заведениям и постоялым дворам, выслеживают свою добычу, чтобы при удобном случае вцепиться в нее и обобрать за безграмотную и бессмысленную галиматью, именуемую «прошением», или за написание расписки на продажу лошади, или даже просто за учинение где-либо требуемой за неграмотного подписи». Влияние подпольной адвокатуры крайне негативно сказывалось на мнении простых людей о правосудии. Как похоже на сегодняшний день!

Министерство юстиции осуществляло надзор за деятельностью всей системы судопроизводства России 3. 0 В декабре 1900г. министр юстиции направил всем председателям и прокурорам судебных округов циркуляр, в котором обращалось внимание на обнаруженные более или менее крупные недостатки, которые негативно сказывались на характере и результатах судебной деятельности. В этом документе, в частности, подчеркивалось: «Обобщая известные судебным чинам многочисленные указания, следует неизменно иметь в виду: — председательствующему — что он направляет дело единственно к раскрытию правды и торжеству закона, а потому несет и наибольшую ответственность за все происшедшее на суде; — прокурору — что он не только государственный обвинитель, но и должностной блюститель законности, а потому заинтересован не столько в признании и успехе, сколько в правильности и основательности обвинения; — защитнику — что он обязан содействовать, а не препятствовать суду в достижении целей правосудия; — присяжным заседателям — что в силу высокого доверия к ним законодателя они, согласно приносимой ими присяге, призваны отправлять суд «по сущей правде и убеждению, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного».

В циркуляре указывалось на роль суда в деле защиты гражданских прав и свобод и отмечалось, что всякое неуважение или пренебрежение к человеческой личности несовместимы с самим понятием о суде, как о благородном проводнике законности и справедливости. «Каждому уважающему себя деятелю суда должно быть всегда присуще сознание, что обвиняемый еще не подсудимый, подсудимый еще не осужденный, а осужденный — тот же человек и при том уже начавший искупление своей вины».
Специфика Среднего Урала заключалась в том, что здесь проживали самые разные группы населения, начиная с крестьян, рабочих заводов, приисков и кончая бродягами и беглыми из Сибири.

Отсюда, как отмечали современники, «изумительное разнообразие судебных дел», в которых приходилось участвовать уральским адвокатам. По особенно сложным и запутанным делам в Екатеринбург приглашали знаменитостей из Петербурга и Москвы. Летом 1903 года в окружном суде проходил многодневный уголовный процесс об умышленном поджоге фабрики Жиряковых, отца и сына, с целью получения страховой премии. В процессе участвовали два товарища прокурора и шесть адвокатов, в том числе и знаменитый петербургский присяжный поверенный Н.П. Карабчевский.
В сентябре 1913 года слушалось дело социал-демократов. Для защиты подсудимых кроме местных адвокатов были приглашены: петербургский присяжный поверенный Н.Д. Соколов, московский адвокат Михеев и присяжный поверенный Александр Федорович Керенский, депутат 4-й Государственной Думы — в недалеком будущем министр юстиции и глава Временного правительства России.

Знаменательным для уральской адвокатуры стал 1905 год. После ряда ходатайств последовало высочайшее повеление об учреждении совета присяжных поверенных при Казанской судебной палате. А 8 мая 1905 года в Казани было созвано общее собрание присяжных поверенных Казанского судебного округа, на котором присутствовало 50 адвокатов. На этом собрании был избран совет в составе: председателя Ю.М. Смельницкого, товарища председателя Ф.А. Брокмиллера и 12 членов совета, среди которых был екатеринбургский адвокат Н.Ф. Магницкий.

За первый год своей деятельности Казанский совет рассмотрел 38 дисциплинарных дел, в 1909 году — 77 дел, а в 1916 году — 99 дел присяжных поверенных и их помощников. Очень много жалоб оставлялось без последствий из-за отсутствия вины адвокатов. Если же вина имела место, адвокату могли на это указать, объявить выговор и в редких случаях — запретить практику, что было равносильно исключению из сословия. Вообще надзор за деятельностью присяжных поверенных со стороны Советов был гораздо строже, чем со стороны окружных судов. К концу XIX века в округах, где действовали советы (Московский, Петербургский и Харьковский), они рассматривали в среднем в год 288 дисциплинарных дел на 915 адвокатов, а в остальных 10 округах судебных палат, где не было советов, в среднем в год рассматривалось 197 дел на 1119 присяжных поверенных.
Уральские адвокаты были известны не только своими профессиональными успехами. Они активно участвовали в общественной жизни края. С.А. Бибиков, Д.М. Веселов, С.И. Кванин, Н.Ф. Магницкий и К.М. Гавриленко были депутатами Екатеринбургской городской Думы. Все они были избраны от партии кадетов, что не мешало им вступать друг с другом на заседаниях в жаркие споры.

В марте-апреле 1917 года повсеместно выдвигались настойчивые требования предоставить адвокатуре полноту корпоративного развития без всяких ограничений в вероисповедании. Министерство юстиции разрешило принимать в адвокатуру всех помощников присяжных поверенных еврейской национальности. Адвокаты стали допускаться в военные суды. Впервые в присяжные поверенные было разрешено вступать женщинам.

К лету 1917 года численность адвокатов Екатеринбургского округа составляла 75 человек. Из них присяжных поверенных — 37, помощников присяжных поверенных — 25, частных поверенных — 13 человек.

Можно с уверенностью говорить о том, что к 1917 году на Среднем Урале сформировалось сословие адвокатов с крепкими профессиональными и нравственными традициями. Октябрьский переворот 1917 года сломал весь ход судопроизводства и его структуру, отменен был и сам принцип профессиональной адвокатуры.
22 ноября 1917г. Совет Народных Комиссаров РСФСР принял декрет о суде, который вошел в литературу под названием «Декрет о суде N 1″. Декрет упразднял все общие судебные установления. Упразднялись также институты судебных следователей, прокурорского надзора и адвокатуры.

В.И. Ленин, характеризуя адвокатуру того времени, писал: «… мы разрушили в России, и правильно сделали, что разрушили, буржуазную адвокатуру, но она возрождается у нас под прикрытием «советских» правозаступников». Ленин, работавший одно время в Самаре помощником присяжного поверенного, прекрасно понимал ту опасность, которую представляла русская адвокатура для большевиков с их классовым, пролетарским подходом к праву. При разработке проекта декрета N 2 о суде Ленин решительно высказывался за то, чтобы коллегии правозаступников состояли при Советах, причем в эти коллегии могли вступать лишь лица, избираемые и отзываемые совдепами. По мысли Ленина, выступать в пролетарских судах в качестве защитника должны были только трудящиеся. Конечно, это была утопическая идея. На практике обвиняемые чаще прибегали к помощи бывших адвокатов, которые были специалистами в области права.
Первые два месяца после октябрьского переворота общественно-политическая жизнь на Урале была очень бурной благодаря деятельности многочисленных политических партий и организаций.

10 января 1918 г. состоялось объединенное собрание всего Екатеринбургского суда, как магистратуры, так и адвокатуры, на котором было принято решение не сотрудничать с советской властью. По распоряжению исполнительного комитета Екатеринбургского Совета рабочих и солдатских депутатов 12 января 1918г. Екатеринбургский окружной суд был закрыт.

Никто из екатеринбургских присяжных поверенных, а также членов окружного суда, мировых судей не пошли на службу в народные суды советской власти и не только по идеологическим причинам. Они не представляли себе, как можно вести судебный процесс, если нет законов, если опираться только на «революционное правосознание».
Поэтому в первые месяцы новой власти советская судебная система на Урале так и не сложилась, не успели создать и коллегию правозаступников, которая мыслилась при революционном трибунале из «желающих оказать помощь революционному правосудию».
Летом 1918г. Екатеринбург был взят войсками чехословаков и Колчака, образовалось временное областное правительство Урала.

В октябре 1918г. была создана комиссия по выработке закона по выборам в областную Думу. Председателем комиссии и товарищем председателя были назначены присяжные поверенные Кронеберг и Герц, членами комиссии присяжные поверенные Брагин и Кощеев. Одним из важнейших дел комиссии было определение территориальных рамок предполагавшейся в будущем автономной области Урал. Это была первая попытка обосновать необходимость и возможность автономного существования Большого Урала с границами от Вологодской и Вятской губерний до Иртыша и Тургая. Вхождение территорий в область Урал предусматривалось по добровольному согласию местных органов самоуправления. Предполагалось иметь в области свое правительство и Думу.
Также стали воссоздаваться судебные органы.

Летом 1919г. вернулись большевики, большая часть адвокатов покинула Екатеринбург вместе с колчаковскими войсками и ушла в Сибирь, осев в Иркутске. Кто-то из адвокатов погиб в годы гражданской войны, умер от болезней или находился в концентрационных лагерях. Некоторым удалось эмигрировать. За весь период гражданской войны численность адвокатов в России сократилась с 13000 в 1917г. до 650 в 1921г.
Восстановление профессиональной адвокатуры произошло в условиях НЭПа. 22 мая 1922 года ЦИК РСФСР принял Положение об адвокатуре, оно предусматривало создание коллегий защитников при губотделах юстиции.

28 июля 1922 года губернский отдел юстиции принял решение об образовании Екатеринбургской губернской коллегии защитников. 3 августа 1922 года президиум Губисполкома утвердил первоначальную коллегию защитников в составе 11 человек и ее председателя. Им был назначен Георгий Алексеевич Колосов, заведовавший Нижнетагильским отделом юстиции.
По Положению о судоустройстве РСФСР от 11 ноября 1922 года коллегии защитников были закреплены при губернских судах и действовали под их наблюдением. Проверка благонадежности членов коллегии защитников занимала одно из ведущих мест в деятельности судебных органов.

При создании советской адвокатуры возникал вопрос: «Может ли коммунист быть адвокатом?» Циркуляром ЦК ВКП(б) от 2 ноября 1922 года коммунистам разрешалось вступать в коллегии защитников лишь в том случае, если это будет санкционировано партийной организацией не ниже губкома. Коммунистам строго запрещалось вести дела по защите буржуазных элементов в их спорах с рабочими и социалистическими организациями, защищать в уголовном судопроизводстве ряд обвиняемых.
Партия держала адвокатов под жестким контролем. В сентябре 1924 г. окружная контрольная комиссия РКП(б) обследовала областной суд, проверила все личные дела свердловских адвокатов и по некоторым из них приняла крутые меры. Так, по мнению комиссии, адвокат Лубяновский «является чуждым элементом для пролетарского суда, ибо старается дискредитировать суд, подущая (так написано — 1Авт 0.) явления к угощению членов областного суда, имея предвзятую мысль о выигрыше дела в пользу защищаемого им какого-нибудь буржуа». Другой адвокат, Попов «… является самым популярным защитником среди буржуазии, к Советской власти не весьма лоялен. … Попов, как получающий большой гонорар с подзащитной буржуазии, имеет гораздо большую возможность и тенденцию разлагающе действовать на членов суда». Этих адвокатов, а также Шиляева, как «бывшего эсера с 1905-1917 гг.», комиссия сочла необходимым исключить из коллегии защитников. Остальные 19 человек были оставлены для дальнейшей работы адвокатами. Контрольная комиссия решила «просить обком и окружком РКП(б) в коллегию защитников взамен исключенных подобрать членов РКП(б)».

В 1934 году Уральская область разделилась на три: Свердловскую, Челябинскую, Обь-Иртышскую. Вновь образуемым коллегиям были переданы денежные средства, кадры. В 1938 году из Свердловской области выделилась Пермская.
В 30-ые годы было престижно работать в государственных органах (суд, прокуратура, милиция и т.д.). На общественные, негосударственные организации (церковь, адвокатура) власть смотрела с предубеждением и подозрением.

Как самоуправляющаяся организация (если это, конечно, было возможно в условиях сталинской диктатуры), адвокатура не получала от государства почти никакой поддержки. Запрещалось переманивать юристов из правоохранительных органов, суда и т.д. Коллегии защитников вынуждены были тратить огромные средства для покупки или аренды помещений для своей деятельности, оплачивать учебу своих кадров, в то время как для государственных структур подготовка кадров была бесплатной.
В феврале 1933 г. в Свердловске прошел съезд Уральской областной коллегии защитников, во главу которого была поставлена задача охраны социалистической государственной собственности.

Председатель президиума коллегии В.К. Попов, в частности, сказал: «… Дела можно брать к производству, когда хищение сомнительное, и видно, что человек страдает безвинно; если же виновность установлена при сознании обвиняемого, помочь здесь ничем не можем, то, естественно, мы будем только мешать суду».

Облсуд обязывал всех членов коллегии защитников сигнализировать органам власти о нарушениях революционной законности, то есть фактически адвокаты должны были доносить на своих нынешних или потенциальных клиентов.
В следующем году член областного суда Пелышев призвал всех адвокатов в обязательном порядке сигнализировать о нарушениях ревзаконности в президиуме коллегии защитников, т.е. доносить на свое руководство.

Ст.111 Конституции 1936 г. провозглашала гарантии обвиняемому права на защиту. Адвокаты надеялись на повышение своего статуса, на изменение к ним отношения судей и прокуроров.

Но этого не произошло.

Прокуратура иногда умышленно держала у себя дела, не давая с ними знакомиться адвокатам, особенно в порядке надзора. Часто судьи не разъясняли подсудимому его прав, а когда об этом ходатайствовал защитник, судьи выносили ему частное определение.
Адвоката Ракшина судья упрекал в том, что он, адвокат и, тем более, комсомолец, защищает подонка. Другой судья корил адвоката в том, что тот получает 700 руб., а она, судья с 10-летним стажем — 500 руб. Бывали случаи, когда устанавливался регламент защитнику в 5 минут. Один прокурор, недовольный решением суда в пользу подсудимого, угрожающе заявил адвокату Панову: «В следующий раз я тебя уем».

В конце 1936 года председатель областного суда Петров своим приказом отстранил от должности председателя президиума коллегии защитников Н.Ф. Островского, как якобы скрывшего свое троцкистское прошлое. Островский сумел восстановиться, но ненадолго. 24 июня 1937 года в газете «Уральский рабочий» за подписью того же Петрова появляется статья «Враг в коллегии защитников». Автор статьи обвинил Островского в троцкистском прошлом, которое он скрыл от партии. Публикация заканчивалась следующими словами: «Положение в облколлегии защитников должно приковать к себе внимание партийных и советских организаций. Надо немедленно оздоровить эту организацию».

Статья дала старт репрессиям в областной адвокатуре.
28 августа 1937 г. весь состав президиума областной коллегии защитников был арестован.

По одном делу проходили Н.Ф. Островский, А.Ф. Торопова и В.П. Постников. Всем троим инкриминировалась ст.58-10 УК РСФСР («контрреволюционная пропаганда против мероприятий советской власти и партии»). Следствие велось два года. Поскольку по делу проходили руководящие работники областной коллегии защитников, Свердловский областной суд передал рассмотрение дела Челябинскому облсуду.
На его выездной сессии, проходившей в Свердловске с 1 по 16 сентября 1939 г., все подсудимые были оправданы. Из-за отсутствия протокола заседаний того судебного процесса неясно, что сыграло роль в данном решении суда: то, что репрессии пошли на спад, защита со стороны челябинского адвоката Пофпортова или какие-либо другие причины.

28 января 1938 г. Нижне-Салдинским районным отделом НКВД был арестован Н.И. Корпачев, член Нижне-Тагильского коллектива защитников, работавший адвокатом при нарсуде поселка Нижняя Салда. В постановлении на арест говорилось, что «… Корпачев Н.И. с 1917 по 1920 год состоял в рядах эсеровской организации, в которой принимал активное участие. В своей практической работе главным образом берет под защиту кулаков, торговцев, спекулянтов и др. а/с (антисоветский — 1 Авт 0.) элемент…» Уже 1 февраля 1938 г. Корпачев под пытками написал на имя начальника следственного отдела заявление, в котором указал: «… на протяжении ряда лет и до последнего времени являюсь участником контрреволюционной диверсионно-террористической повстанческой эсеровской подпольной организации и стоял на позициях нелегальной контрреволюционной эсеровской деятельности в борьбе с Советской властью». Этим «признанием» он подписал себе смертный приговор. По данному сфабрикованному делу, составившему 59 томов, проходило 295 человек. Всем им было предъявлено обвинение по нескольким пунктам 58-й статьи УК РСФСР, начиная от антисоветской агитации и кончая попыткой свержения советской власти. Обвиняемых постановлением тройки от 13 мая приговорили к высшей мере наказания и до 17 мая 1938 г. все 295 человек были расстреляны. Родственникам казненных было сообщено, что все обвиняемые осуждены на 10 лет без права переписки.
И только 8 июня 1956 г. вышло определение военного трибунала УралВО, в котором, в частности, отмечалось: «К моменту ареста всех 295 лиц органы НКВД никакими данными о их преступной деятельности не располагали. Обвинение всех лиц было основано на противоречивых, неконкретных признаниях большинства обвиняемых. Однако эти их показания объективно ничем не подтверждены и являются несостоятельными.

Расследование по данному делу проводилось с грубейшими нарушениями социалистической законности, признательные показания арестованные давали под принуждением работников следствия… Дело о каждом из перечисленных выше лиц производством прекратить за отсутствием состава преступления». Несмотря на все трудности, адвокатура Среднего Урала выполняла миссию правовой защиты граждан. Только в 1940 году защитники участвовали в 15500 процессах, бесплатно обслужили 34000 граждан, провели 24000 лекций, бесед, докладов с охватом 145000 человек. На июнь 1941 года в коллегии работало адвокатов — 151.

В 1941 году 105 адвокатов ушли на фронт. С июля стали прибывать эвакуированные адвокаты — из Белоруссии, Украины, Литвы, Молдавии, Москвы, Ленинграда. Подавляющее большинство их имели высшее образование и опыт адвокатской практики, были даже кандидаты и доктора права. Они внесли весомый вклад в местную адвокатуру, обогатив ее опытом более квалифицированных и профессиональных корпораций.
Свердловская областная коллегия помогала своим соседям. Так, в 1949 году были выделены три адвоката для укрепления Тюменской областной коллегии, которая на огромную территорию имела всего 67 адвокатов, из них только 8 человек были с высшим образованием, 23 человека закончили правовую школу и юридические курсы, а остальные вообще не имели специального образования.

В начале 50-х годов в коллегии была высокая текучесть кадров. За 1950 год и 5 месяцев 1951 года было принято в состав коллегии 40 человек, а отчислено 43 чел. Одна из причин — невысокий заработок многих адвокатов, особенно в отдаленных районах. Так, адвокат Авдеева из Петрокаменского района зарабатывала от 150 до 300 рублей, «…потому что, — как она писала, — очень мало дел, а за выступления по делам в порядке ст.55 УПК (по назначению — 1Авт. 0) по некоторым делам народный суд не считает нужным взыскивать, а если взыскивает определением или приговором, то фактически взыскание не производится, исполнительные листы маринуются, производится иногда опись имущества, но это так и остается».

После смерти Сталина в марте 1953 г. начался процесс отказа от практики времен культа личности. Заговорили также о необходимости изменения роли адвоката в советской системе правосудия. Борьба различных политических тенденций, различных подходов к роли адвоката в обществе отчетливо выявилась на общем собрании адвокатов Свердловской области, состоявшемся в январе 1956 г. Отчетный доклад председателя президиума коллегии Н.П. Сорокина был выдержан в старом русле. Адвокатам предлагалось руководствоваться прежде всего интересами государства, а не личности, «линия защиты должна быть политически правильной». Резко критиковались те адвокаты, которые в ходе судебного процесса активно становились на сторону своих подзащитных, не соглашались с обвинением. Примерами были названы случаи, когда адвокаты Серкова, Щинова, Гликман, Устиловский, Хардин, Соловьев, Винарский, Постовалов просили для своих подзащитных более мягкие наказания, чем просил прокурор.

Речь председателя не была принята ведущими адвокатами. Выразителем истинного предназначения защиты выступил Козьма Александрович Осипов. Он отметил: «товарищи как будто склонны впасть в панику — как же теперь выступать? Ведь это новая установка: просить об оправдании нельзя, просить об обвинении тоже нельзя, как попасть в точку? Этот вопрос волнует всех».

Осипов К.А. доказывал, что если адвокат просит оправдать своего подзащитного, а суд выносит обвинительный приговор, то «это еще не является доказательством неправильности, порочности его позиции, ибо такое расхождение вполне понятно и естественно… Если мы считаем критику движущей силой нашего общества, было бы странным лишать права критики на суде. Бесконфликтным судебный процесс представить нельзя».

Его поддержал Борис Александрович Тиховский, говоривший о сложности адвокатской деятельности: «Дело в том, что всегда соглашаться, всегда следовать по тому пути, который предложен обвинительным заключением и прокурором в его выступлении, ведь это самое простое, … не нужно рыться в книгах, не нужно мучиться наедине с собой, вырабатывая свою позицию по делу. Адвокату достаточно согласиться с позицией обвинительного заключения, а дальше изложить несколько ничего не значащих положений. Но этого нам не позволяет наша совесть. Будет стыдно соглашаться с теми положениями, которые не позволяет тебе сделать твое собственное убеждение. И вот здесь получается, что, с одной стороны, излагая искренне свое убеждение, отстаивая его, вступая в спор, рискуешь навлечь на себя неприятности; с другой стороны, соглашаясь с тем, что не позволяет тебе признать правильным твое убеждение, рискуешь потерять уважение к самому себе».

В 1959г. президиум коллегии выпустил книгу «Защитительные судебные речи». Две третьих материала книги подготовил К.А. Осипов еще в 1946г. Он обратился за советом к одному известному московскому адвокату, ответившему Осипову письмом, в котором, в частности, говорилось: «Нет людей, достойных показа в адвокатуре. В старых речах Плевако, Спасовича, Андриевского были противопоставлены борцы с социально-экономическим строем, а у нас выступают за хулиганов, жуликов, спекулянтов и т.д. Если раньше были кафедры, откуда раздавались новые речи, то теперь центр переместился. И только с прокурорской трибуны можно произносить новые идеи, а нам, адвокатам, отведена более скромная роль — писать кассационные жалобы, заявления, выступать в суде, но для широкой огласки наше дело не годится. Такая смиренная роль отведена адвокатам, и нечего рыпаться, лезть в литературу…».

По этим эпизодам видно, как широко бытовало искаженное понимание роли адвоката. С другой стороны ясно видна зрелость уральской адвокатской школы.
Достижением Свердловской адвокатуры 2-ой половины 60-х гг. стало ее общесоюзное признание. Большая заслуга в этом принадлежала председателю коллегии Ивану Николаевичу Батакову, удостоенному в 1967г. звания Заслуженного юриста РСФСР, а Указом Президента РФ от 3 марта 1999 года награжден орденом «Дружбы».

К 70-ым годам функции надзора, позднее «общего руководства» адвокатурой перешли к Министерству юстиции. На практике «общее руководство» подменялось администрированием, мелочной опекой.

Десятки лет адвокатура использовалась как прибежище сокращаемых и проштрафившихся судебно-прокурорских работников. Выступая на областном собрании адвокатов в 1959 году, член президиума коллегии Маруев С.И. с возмущением говорил, что «отдел адвокатуры Министерства юстиции РСФСР занимается больше дисциплинарными делами, чем обобщением опыта работы адвокатов. Он должен заниматься укреплением авторитета адвокатуры, а не трудоустройством освобождающихся судей…». Примером насаждаемой бюрократии была разработанная Минюстом обязательная форма журналов для устных и телефонных советов. В андроповское время от адвокатов требовали выяснять у посетителей, кто отпустил их с работы. Это требование соответствовало проводимой ЦК КПСС политике укрепления дисциплины, но подрывало доверие к адвокатам, бравшимся помогать своим клиентам.

Существенные изменения произошли в конце 80-х годов. Тогда в состав президиума коллегии адвокатов вошло восемь новых членов, обновилось руководство. Один из первых шагов состоял в улучшении взаимодействия с правоохранительными органами и судьями. Были проведены анкетирования, серия круглых столов и совещаний. Большинство участников той и другой стороны высказались за координацию, необходимость считаться с интересами друг друга.

Итоги сотрудничества вылились в статью прокурора Свердловской области В.И. Туйкова и председателя президиума областной коллегии адвокатов В.Н. Смирнова под заголовком «Прокуроры и адвокаты: как им сотрудничать?», опубликована журналом «Социалистическая законность», 1989г., N 2. В ней, в частности, отмечалось: «Первый опыт нашего сотрудничества дает интересные результаты. Заметно повысилась эффективность кассационного опротестования — больше протестов принесено прокурорами по сообщениям адвокатов, в том числе на суровость меры наказания. Много ошибок удалось предупредить благодаря компетентному вмешательству адвоката».

Реформаторская деятельность развивалась и в других уральских коллегиях адвокатов. В октябре 1987г. в Свердловске прошло совещание председателей Башкирской, Курганской, Пермской, Свердловской, Тюменской и Удмуртской коллегий адвокатов. Они и актив Свердловской коллегии выработали четыре пункта-требования: 1) учредить Союз адвокатов СССР и создать его печатные органы с внесением соответствующих изменений в Закон об адвокатуре в СССР; 2) расширить права адвокатов в уголовных, гражданских и административных процессах и предоставить гарантии их соблюдения; 3) улучшить материально-техническое и информационное обеспечение адвокатов, обеспечить им должные социально-бытовые условия; 4) пересмотреть систему оплаты труда адвокатов.
По итогам встречи были направлены письма в ЦК КПСС, в Президиум Верховного Совета СССР, в МЮ СССР и к адвокатской общественности страны. Повсеместно адвокаты выражали свое желание организовать собственную, не зависимую от Минюста ассоциацию или союз.

Министерство юстиции вынуждено было принять решение об отмене «потолка» заработка адвокатов, который до этого не мог превышать 270-300 рублей. Позднее Министерство юстиции согласилось и с основным принципом оплаты труда адвокатов по соглашению с клиентом.

Однако движение за независимый Союз адвокатов, мягко говоря, не приветствовалось. Председателям четырех коллегий — Воронежской, Омской, Приморской и Свердловской «по поручению руководства Министерства юстиции СССР» были разосланы письма-предостережения о «противоправности мероприятий по образованию Союза адвокатов СССР».

Тем не менее, Союз адвокатов СССР был учрежден в феврале 1989г. в г. Москве. Секретарем Союза от всей Российской Федерации был избран председатель Свердловской областной коллегии адвокатов В.Н. Смирнов. Этим подчеркивалась роль Свердловской адвокатуры как одного из лидеров процесса обновления адвокатуры. Через год в Свердловске был образован Союз адвокатов России, а позднее в Москве — Федеральный Союз адвокатов России. Все эти общественные объединения выполнили славную миссию интеграции адвокатов.

Свердловская адвокатура на всех этапах участвовала в разработке многострадального Федерального Закона об адвокатуре. Многострадального потому, что который год он не может пройти второе чтение в Государственной Думе из-за противодействия столичных функционеров — самозанятых адвокатов. В основе лежат их амбиции на переустройство адвокатуры под некое централизованное ведомство и главенство на рынке правовых услуг. В таких условиях есть смысл обратиться к концепции регионального Закона об адвокатуре. Это тема отдельного доклада.
На сегодня Свердловская областная коллегия адвокатов — одна из крупнейших и авторитетных корпораций. В наших рядах трудятся около 900 адвокатов. Некоторые адвокаты имеют ученые степени кандидатов и докторов наук. Свердловская областная коллегия адвокатов имеет около 100 адвокатских контор, они действуют во всех районах Свердловской области. Большинство из них — специализированные, сориентированы на правовое обслуживание всего многообразного спектра рыночной экономики.
Престиж адвоката и эффективность его деятельности прямо зависят от положения человека в обществе и государстве, от отношения к фундаментальным принципам демократии и законности.

Последние годы отношения органов юстиции и власти с адвокатурой строятся, за некоторыми исключениями, на уважении и понимании того постулата, что адвокатура присущими ей средствами выполняет важную задачу содействия законности и правосудию.
Признанием профессиональных заслуг свердловских адвокатов явилось то, что многие награждены не только корпоративными, но и государственными наградами. Опора на таких профессионалов позволит современному поколению адвокатов Свердловской области и в будущем тысячелетии испытывать гордость за свою такую нужную людям работу.

Адвокатами Свердловской областной коллегии адвокатов в складчину был куплен особняк  в городе Екатеринбурге на Вознесенской горке, в нескольких шагах от Храма Вознесения Господня и Харитоновского Дворца на улице Тургенева. Этот особняк в настоящее время является Домом Адвоката, в котором находится офис Адвокатской палаты Свердловской области и центральный офис Свердловской областной коллегии адвокатов.